Шестое чувство (Иллюстрации М. Гетманского) - Страница 5

При отступлении фашистов она была почти вся сожжена. Сгорели колхозная ферма, школа, дома, сады и окружающие деревню леса.

За последний год ее отстроили заново, и, как говорят колхозники, значительно лучше прежнего. Только нет лесов и речка пересохла. Люди вспоминают чудесные вишневые сады, тополя возле хат и заросли ивняка у глубокой студеной реки.

Старики сажают прутики вишен, ездят за молодыми деревцами в далекий лес. Заботливо поливают их, вздыхают и качают головами:

— Не дождаться нам! Нет, не дождаться.

За деревней Старые Липки дорога поднималась вверх. Серая пыль над ней казалась туманом, как над рекой. Я взобрался на холм.

Черная земля, обгорелые пни, обломки кирпичей… Внизу, у высохшей речонки, светлели четыре новых дома. Оттуда ко мне поднималась женщина.

— Где же деревня Снегиревка? — спросил я.

— Была здесь, а теперь ее заново выстроили вон там, за бугром. Здесь тоже новая деревня будет. Четыре дома уже готовы. А вы до Снегиревки прибыли?

— Да.

— Так отдыхайте здесь, а утречком дойдете.

Мне было все равно.

26 июня

Как известно, с годами мы теряем способность удивляться. Это очень неприятно, и я иногда жалею о том, что слишком много видел. Виновата профессия журналиста. Но сегодня я снова могу смотреть на окружающее широко раскрытыми глазами, как в молодости: еще остались удивительные вещи на земле.

Ранним утром я подошел к окну и увидел, что за ночь вырос забор. Да, да, именно вырос, как растут деревья: с ветвями и листьями.

Я не поверил своим глазам. Вчера стоял обыкновенный забор, а сейчас это уже полузабор-полуаллея. Какие только ветки из него не торчали: дубовые на мощных опорных столбах, тонкие прутики березок с нежной зеленью, узорные листья клена, колючая хвоя сосны, распластанные лапы елок. Видимо, строительного материала было немного и на этот комбинированный забор пошли разные доски.

Я помню с детства, как устраивали живые изгороди, забивая в землю ивовые колья. Они быстро давали корни и уже на следующий год ветвились.

Но для этого колья должны быть свежими и от живых деревьев. А сейчас за одну ночь расцвел забор и ворота украсились еловыми ветками, как во время праздника.

Все большие и малые обитатели четырех домов собрались посмотреть на это чудо.

Один любознательный паренек осматривал каждую ветку, стараясь понять, как она выросла на гладкой доске. Возможно, кто-то подшутил и воткнул ветки в просверленные дырки?

На телеграфных столбах между фарфоровыми стаканчиками также появились сосновые ветки, а сами столбы покрылись розово-лиловой корой.

С вечера кто-то оставил у крыльца палку, а сегодня она пустила корни и расцвела ореховыми сережками.

Деревянная лопата, что мирно стояла в хлеву, вспомнила время, когда была березой, и решила украситься зеленью; ее корни глубоко ушли в унавоженную почву.

Хозяйка, пришедшая убирать хлев, плача и ругаясь, дергала из земли лопату и кому-то грозилась:

— Я ему, белобрысому, все космы повыдергаю!…

Стол и табуретки, оставленные под деревьями, тоже пустили корни — приросли к месту. Вот уж действительно точное определение, ничего не скажешь.

Скатерть пузырями поднималась вверх. Я приподнял ее. По углам стола торчали узловатые ветки, осыпанные бледно-розовыми цветами. То цвела груша, из которой был сделан стол. И совсем уж некстати табуретки ощетинились колючими сосновыми ветками.

Вспомнилась «Синяя птица», которую я видел еще в детстве. На сцене пробуждались души вещей, вещи становились живыми. Так и здесь, пробудились души деревьев, из которых были сделаны вещи.

27 июня

Я проснулся рано, солнце светило прямо в глаза.

В окне сплошное небо.

Странно! Неужели живой забор уже снесли? А может быть, он так же таинственно исчез, как и появился?

Не успел я об этом как следует подумать, как со двора послышался женский крик. Я выбежал на крыльцо и еле удержался за перила.

Дом стоял на сваях! Видимо, угловые столбы, на которые опирались стены, выросли за ночь, дом превратился словно в купальню, откуда ушла вода. Лестница висела в воздухе, подпертая двумя столбами.

Хозяйка с ужасом смотрела вниз, не зная, что делать.

Я повис на руках и спрыгнул. Заплаканная женщина сошла вниз по приставной лестнице.

Соседняя хата почти не поднялась, но стол, который вчера пустил корни, вымахал за ночь метра на два, превратившись в беседку, украшенную цветами груши. За ним на ножках-сосенках устремились табуретки.

Старик с зеленоватой бородой смотрел вверх и качал головой. Моя хозяйка перебиралась к соседям, осторожно спуская по лестнице свои многочисленные узлы.

На соседнем дворе я увидел два столба, которые, как корабельные мачты, торчали в синеве утреннего неба. Между ними на веревке, точно сигнальные флаги, развевалось по ветру белье. Рубашка с длинными рукавами будто удивленно размахивала руками. Ярко-желтый носок падал с высоты, как осенний лист.

Взволнованная женщина бегала от столба к столбу и, указывая вверх, что-то кричала.

— Как же это ты, голубушка, ухитрилась там белье развесить? — спрашивал старик, пряча улыбку в бороду.

— Вчера-то столбы махонькие были, — виновато оправдывалась она.

28 июня

Не спалось. Было страшно: вдруг откроешь глаза и окажется, что ты поднят необыкновенным домкратом еще метров на десять!

Что за таинственная сила гонит мертвое дерево вверх? Как высоко могут подняться столбы? Предположим, что они сосновые. Сосна может достигать сорока метров высоты. Пожалуй, это не так страшно, но есть деревья выше. Например, в Австралии эвкалипты высотою до ста пятидесяти метров.